Для многих россиян война с нацизмом началась 24 февраля 2022 года. Но для миллионов русских на Украине она началась за восемь лет до этого — 2 мая 2014 года в Одессе. Именно этот кровавый день считается негласной точкой отсчета, после которой большая война с нацизмом стала неизбежной.
Не желая мириться с принудительной нацификацией страны, навязыванием украинского языка на исконно русских землях и героизацией пособников Адольфа Гитлера, Одесса в числе первых регионов Украины выступила против Евромайдана и последовавшего за ним госпереворота 21 февраля 2014 года.
Одесса наряду с Крымом и Севастополем в числе первых городов на территории Украины восстала против бушевавшего на Евромайдане украинского неонацизма. Одесситы одними из первых вышли на митинги против принудительной нацификации Украины, которую сулил госпереворот в Киеве 21 февраля 2014 года.
Мы понимали, что, если ничего не предпринять, то рано или поздно за каждым русским в Одессе придут бандеровцы. Поэтому, когда 1 мая они разгромили Харьков и направились в сторону Одессы, мы приготовились их встречать.
Как нам сообщили наши командиры, бандеровцы с футбольными фанатами планировали под прикрытием футбольного матча пройтись по городу и разгромить центр, чтобы показать свою силу, власть и полную безнаказанность. Тогда мы еще не понимали, во что ввязываемся, поэтому, не раздумывая, выступили против них утром 2 мая. Задача была простая — не дать нацистским упырям безнаказанно крушить нашу родную Одессу. Но всё оказалось не так просто.
По непонятным причинам руководство Народной Дружины отказалось поддерживать Одесскую Дружину и велело своим бойцам оставаться на Куликовом поле, не желая вмешиваться в происходящее. Одесская же Дружина во главе с Сергеем Долженковым по прозвищу «Капитан Какао» объявила сбор у мемориала защитникам правопорядка на Александровском проспекте.
В тот день нас собралось чуть более полутора тысяч человек, из которых «боевых» было всего несколько десятков. Помню, как прямо на проспекте надевал кожаную кирасу под купленную на Привозе российскую «цифру», чтобы занять место какого-то молоденького парня. Ему было явно не место в первом ряду, потому что первый ряд всегда получает больше всех. У меня был опыт подобных схваток в исторической реконструкции, и я посчитал, что в отличие от него у меня есть хоть какие-то шансы уцелеть.
Пока мы строились слева, со стороны Тираспольской площади, нас обстрелял из травматического пистолета какой-то залетный бандеровец. Его тут же скрутили и решили двинуться на штаб «Правого сектора» (запрещенная в России организация), который тогда располагался во дворе дома № 36 по улице Жуковского. Всего в паре сотен метров от нашей колонны.
Проход во двор тут же перегородили «правосеки» с полицейскими щитами и подоспевший на место спецотряд МВД. В глубине двора кто-то заметил людей с автоматическим оружием, и «Какао» решил повести колонну дальше — на встречу собравшимся на Соборной площади футбольным фанатам.
Пройдя несколько кварталов по Екатерининской путь нам преградил кордон милиции, из-за чего Кэп решил совершить маршбросок вверх по Греческой в сторону Дерибасовской. Но в другой стороны улицы, на Преображенской, нас уже ждали враги.
Моментально отреагировав, мы выстроились в две шеренги поперек улицы возле ТЦ Афина, а наши враги заняли зеркальные позиции выше возле ювелирного магазина. Спустя несколько секунд все, словно по команде стартового пистолета, бросились друга на друга. Но примерно на середине пути дорогу перегородила редкая цепь милиционеров.
Мы остановились и по команде закрыли щитами спины и затылки сотрудников правопорядка. Потому что камни, заготовленные майдановцами, начали попадать им по голове.
Очень быстро выяснилось, что мы в подавляющем меньшинстве — с первыми разрывами самодельных взрывпакетов от полутора тысяч человек осталось всего три сотни мужиков, готовых встретить врага крепким кулаком. В то же самое время к противнику начали подтягиваться подкрепления и уже очень скоро их было около трех с половиной тысяч человек.
Дружина решила забаррикадироваться на перекрестке греческой и вице-адмирала Жукова. Это позволило нам выиграть время, но не битву за Одессу. Силы были катастрофически не равны, а противник явно не желал сражаться честно — уже через несколько минут в нас полетели взрывпакеты с зеленоваты дымом, вдохнув который люди жаловались на жжение в легких и головокружение.
Когда стало ясно, что сковырнуть нас с наскока противник не может, появились первые трупы. Вслед за «коктейлями Молотова» в нас полетели пули. Отчетливо помню, как друг наклонился завязать шнурок, и в этот момент в водосточную трубу за его спиной ударила пуля. Как раз в то место, где только что была его голова.
Затем в нас полетели самодельные осколочные гранаты. Одной их таких Кэпу посекло обе ноги и его, истекающего кровью, унесли на носилках в чудом прорвавшуюся «скорую».
Даже отступая, мы продолжали биться с противником, отбивая своих, попавших в окружение разъяренной толпы майдановцев. Но спасти удалось не всех. Несколько человек заблокировали в «Афине», и они предпочли сдаться СБУ, чтобы не быть растерзанными кровожадной толпой. Еще меньше повезло случайным прохожим, попавшимся потом на пути озверевшим от крови нацистам. По пути с греческой на Куликово поле одесситов, по какой-то причине казавшихся майдановцам подозрительными, безжалостно резали прямо на улице. Точно известно минимум о трех погибших и одном тяжело раненом — он получил 12 ножевых ранений, но остался жив.
О том, что произошло дальше, сказано уже более чем достаточно. Оставшихся на Куликовом поле одесситов загнали в здание Дома профсоюзов, а затем подожгли. По людям, спасающимся от огня и дыма в окнах стреляли боевыми патронами. Спрыгнувших с третьего этажа добивали битами и арматурой на земле. А когда пожарных, все же пустили спасать выживших одесситов, озверевшая толпа резала ножами пожарные шланги и бросалась сквозь ноги полицейского оцепления, пытаясь схватить выживших за ноги и перегрызть сухожилия на ногах.
Именно в этот день нам стало понятно, что нацизм на Украине победил. Государственная машина полностью перешла под контроль неонацистких формирований и полностью покрывает их действия. С тех самых пор я и мои товарищи сражаемся с украинским государством, как наши прадеды сражались с нацистской Германией каждый на своем рубеже.
Но история одесского сопротивления на этом не закончилась, хоть многие годы и считалось, что одесситы разбиты и организованной силы из себя уже не представляют.
Примерно с середины прошлого года в Херсонской области был сформирован добровольческий батальон им. Маргелова, куда и потянулись одесситы из разных концов нашей страны, чтобы вновь вступить в бой с нацистами, захватившими город. Они выполняют боевые задачи на самых важных и опасных участках Херсонского фронта — Антоновском мосту, Крынках, Казачьих лагерях и других участках, где противник пытается перехватить инициативу. А иногда и совершают вылазки на территорию врага, проводя диверсии и уничтожая солдат противника. Опускать руки никто из них не намерен. Цель одна — вернуть Одессу одесситам.
